истории
истории
Две родины, три языка
Автор: Карина Лукьянова |декабрь 2016
Это история Ноэля Хабиямбере. Он выжил во время геноцида в Руанде, привык к русским обычаям и встретил любовь. Что тут добавить..?
Это история Ноэля Хабиямбере. Он выжил во время геноцида в Руанде, привык к русским обычаям и встретил любовь. Что тут добавить..?
 |  |  |
В Руанде
– Моя мать родом из Харькова, отец из Руанды. В 70-х он учился в одном из харьковских вузов. Там родители и познакомились. Потом мы улетели на родину отца. До четырнадцати лет я жил в Руанде.
В 90-х началась Гражданская война. Это было жуткое время. Народы хуту и тутси целенаправленно натравили друг на друга. Во мне течёт кровь и тех и других. С детства я говорю на руандском, русском и французском. Руанда – бывшая бельгийская колония, поэтому там три государственных языка: киньяруанда, английский и французский.
– Моя мать родом из Харькова, отец из Руанды. В 70-х он учился в одном из харьковских вузов. Там родители и познакомились. Потом мы улетели на родину отца. До четырнадцати лет я жил в Руанде.
В 90-х началась Гражданская война. Это было жуткое время. Народы хуту и тутси целенаправленно натравили друг на друга. Во мне течёт кровь и тех и других. С детства я говорю на руандском, русском и французском. Руанда – бывшая бельгийская колония, поэтому там три государственных языка: киньяруанда, английский и французский.
Когда на нашей улице начали расстреливать семьи из народности тутси, мы спрятали соседского мальчика у себя. К счастью, хуту не дошли до нашего дома той ночью. Вскоре уже тутси начали расправу над хуту. Ситуация в стране была, мягко говоря, сложная. Полтора года я вообще не учился в школе. Массовые убийства совершались не только в Руанде, но и в приграничных лагерях. Мой дядя Джозеф Сагахуту написал об этом книгу.
Как и многие тогда, мы с матерью и братом бежали в Конго. Красный Крест заявил, что все русские женщины с детьми находятся в городе Гома, после чего Борис Ельцин дал команду отправить самолёт, чтобы забрать своих граждан. Но так вышло, что мы с матерью потеряли друг друга и, соответственно, никуда не улетели. Моя мать подала в розыск во все миротворческие органы. Меня искали около трех месяцев. Я был у дяди в Букаву. Но всё обошлось. Так, в 1995-м я оказался в России.
Как и многие тогда, мы с матерью и братом бежали в Конго. Красный Крест заявил, что все русские женщины с детьми находятся в городе Гома, после чего Борис Ельцин дал команду отправить самолёт, чтобы забрать своих граждан. Но так вышло, что мы с матерью потеряли друг друга и, соответственно, никуда не улетели. Моя мать подала в розыск во все миротворческие органы. Меня искали около трех месяцев. Я был у дяди в Букаву. Но всё обошлось. Так, в 1995-м я оказался в России.
"Надеяться, когда надежды нет"
Так называется книга, которую написал дядя Ноэля Джозеф Сагахуту.
В Руанде
– Моя мать родом из Харькова, отец из Руанды. В 70-х он учился в одном из харьковских вузов. Там родители и познакомились. Потом мы улетели на родину отца. До четырнадцати лет я жил в Руанде.
В 90-х началась Гражданская война. Это было жуткое время. Народы хуту и тутси целенаправленно натравили друг на друга. Во мне течёт кровь и тех и других. С детства я говорю на руандском, русском и французском. Руанда – бывшая бельгийская колония, поэтому там три государственных языка: киньяруанда, английский и французский.
Когда на нашей улице начали расстреливать семьи из народности тутси, мы спрятали соседского мальчика у себя. К счастью, хуту не дошли до нашего дома той ночью. Вскоре уже тутси начали расправу над хуту. Ситуация в стране была, мягко говоря, сложная. Полтора года я вообще не учился в школе. Массовые убийства совершались не только в Руанде, но и в приграничных лагерях. Мой дядя Джозеф Сагахуту написал об этом книгу.
Как и многие тогда, мы с матерью и братом бежали в Конго. Красный Крест заявил, что все русские женщины с детьми находятся в городе Гома, после чего Борис Ельцин дал команду отправить самолёт, чтобы забрать своих граждан. Но так вышло, что мы с матерью потеряли друг друга и, соответственно, никуда не улетели. Моя мать подала в розыск во все миротворческие органы. Меня искали около трех месяцев. Я был у дяди в Букаву. Но всё обошлось. Так, в 1995-м я оказался в России.
– Моя мать родом из Харькова, отец из Руанды. В 70-х он учился в одном из харьковских вузов. Там родители и познакомились. Потом мы улетели на родину отца. До четырнадцати лет я жил в Руанде.
В 90-х началась Гражданская война. Это было жуткое время. Народы хуту и тутси целенаправленно натравили друг на друга. Во мне течёт кровь и тех и других. С детства я говорю на руандском, русском и французском. Руанда – бывшая бельгийская колония, поэтому там три государственных языка: киньяруанда, английский и французский.
Когда на нашей улице начали расстреливать семьи из народности тутси, мы спрятали соседского мальчика у себя. К счастью, хуту не дошли до нашего дома той ночью. Вскоре уже тутси начали расправу над хуту. Ситуация в стране была, мягко говоря, сложная. Полтора года я вообще не учился в школе. Массовые убийства совершались не только в Руанде, но и в приграничных лагерях. Мой дядя Джозеф Сагахуту написал об этом книгу.
Как и многие тогда, мы с матерью и братом бежали в Конго. Красный Крест заявил, что все русские женщины с детьми находятся в городе Гома, после чего Борис Ельцин дал команду отправить самолёт, чтобы забрать своих граждан. Но так вышло, что мы с матерью потеряли друг друга и, соответственно, никуда не улетели. Моя мать подала в розыск во все миротворческие органы. Меня искали около трех месяцев. Я был у дяди в Букаву. Но всё обошлось. Так, в 1995-м я оказался в России.
"Надеяться, когда надежды нет"
Так называется книга, которую написал дядя Ноэля Джозеф Сагахуту.
В России
– У бабушки по матери была дача в Борисовском районе. Там мы и поселились. Я пошел в сельскую школу сразу в 9 класс. Брату, хоть он и всего на год младше, пришлось начинать с первого класса. Из-за войны он сильно отстал.
Сначала было непросто: совершенно другой менталитет и тяжелый климат. В Руанде всегда было тепло. Здесь, например, - 25 градусов, а там +28.
После школы поступил в Московский государственный строительный университет. Там отучился полгода и после поступил в БГТУ. Второе высшее образование получил в БелГУ.
– У бабушки по матери была дача в Борисовском районе. Там мы и поселились. Я пошел в сельскую школу сразу в 9 класс. Брату, хоть он и всего на год младше, пришлось начинать с первого класса. Из-за войны он сильно отстал.
Сначала было непросто: совершенно другой менталитет и тяжелый климат. В Руанде всегда было тепло. Здесь, например, - 25 градусов, а там +28.
После школы поступил в Московский государственный строительный университет. Там отучился полгода и после поступил в БГТУ. Второе высшее образование получил в БелГУ.
В России
– У бабушки по матери была дача в Борисовском районе. Там мы и поселились. Я пошел в сельскую школу сразу в 9 класс. Брату, хоть он и всего на год младше, пришлось начинать с первого класса. Из-за войны он сильно отстал.
Сначала было непросто: совершенно другой менталитет и тяжелый климат. В Руанде всегда было тепло. Здесь, например, - 25 градусов, а там +28.
После школы поступил в Московский государственный строительный университет. Там отучился полгода и после поступил в БГТУ. Второе высшее образование получил в БелГУ.
– У бабушки по матери была дача в Борисовском районе. Там мы и поселились. Я пошел в сельскую школу сразу в 9 класс. Брату, хоть он и всего на год младше, пришлось начинать с первого класса. Из-за войны он сильно отстал.
Сначала было непросто: совершенно другой менталитет и тяжелый климат. В Руанде всегда было тепло. Здесь, например, - 25 градусов, а там +28.
После школы поступил в Московский государственный строительный университет. Там отучился полгода и после поступил в БГТУ. Второе высшее образование получил в БелГУ.
Ноэл Хабиямбере:
- С детства люблю футбол. Сейчас тренирую ребят в Борисовской школе №2, играю в местной футбольной команде. Болею за «Спартак» и «Арсенал».
Фото из личного архива.
- С детства люблю футбол. Сейчас тренирую ребят в Борисовской школе №2, играю в местной футбольной команде. Болею за «Спартак» и «Арсенал».
Фото из личного архива.
— В Руанде осталось много родственников. Даже трудно подсчитать сколько именно. Общаюсь с ними в «Фейсбуке».
Теперь у меня любимая жена и трое детей. Все мальчики. Старший сын уже в седьмом классе.
С детства люблю футбол. Сейчас тренирую ребят в Борисовской школе №2, играю в местной футбольной команде. Болею за «Спартак» и «Арсенал».
Иногда скучаю по руандской кухне. Одно из любимых блюд – рис с фасолевым соусом. Там кухня своеобразная: много разных корнеплодов и фруктов. Но русскую кухню тоже очень люблю.
Теперь у меня любимая жена и трое детей. Все мальчики. Старший сын уже в седьмом классе.
С детства люблю футбол. Сейчас тренирую ребят в Борисовской школе №2, играю в местной футбольной команде. Болею за «Спартак» и «Арсенал».
Иногда скучаю по руандской кухне. Одно из любимых блюд – рис с фасолевым соусом. Там кухня своеобразная: много разных корнеплодов и фруктов. Но русскую кухню тоже очень люблю.
— В Руанде осталось много родственников. Даже трудно подсчитать сколько именно. Общаюсь с ними в «Фейсбуке».
Теперь у меня любимая жена и трое детей. Все мальчики. Старший сын уже в седьмом классе.
С детства люблю футбол. Сейчас тренирую ребят в Борисовской школе №2, играю в местной футбольной команде. Болею за «Спартак» и «Арсенал».
Иногда скучаю по руандской кухне. Одно из любимых блюд – рис с фасолевым соусом. Там кухня своеобразная: много разных корнеплодов и фруктов. Но русскую кухню тоже очень люблю.
Теперь у меня любимая жена и трое детей. Все мальчики. Старший сын уже в седьмом классе.
С детства люблю футбол. Сейчас тренирую ребят в Борисовской школе №2, играю в местной футбольной команде. Болею за «Спартак» и «Арсенал».
Иногда скучаю по руандской кухне. Одно из любимых блюд – рис с фасолевым соусом. Там кухня своеобразная: много разных корнеплодов и фруктов. Но русскую кухню тоже очень люблю.
